Волшебные сказки Афанасьева [Литрес] - Александр Николаевич Афанасьев

слепой ощупью: шёл-шёл и пришёл на взморье; ступил ещё шаг-другой и чует – под ногами вода; остановился, стоит на одном месте – ни взад, ни вперёд – боится идти. Вдруг принесло к берегу шлюпку с Никитою. Увидал Никита человека, обрадовался и подаёт ему голос:

– Эй, добрый человек! Помоги мне на землю выйти.

Отвечает слепой:

– Рад бы тебе пособить, да не могу; я сам без глаз – ничего не вижу.

– Да ты откудова, и как тебя по имени зовут?

– Я – Тимофей Колтома; выколола мне глаза новая царица, Елена Прекрасная, и выгнала из своего царства.

– Ах, да ведь ты мне брат родной; я – Никита Колтома. Ступай же ты, Тимоша, в правую сторону – там растёт высокий дуб; вывороти этот дуб, притащи сюда и брось с берега на́ воду: я по нём к тебе вылезу.

Тимофей Колтома повернул направо, сделал несколько шагов, нащупал высокий старый дуб, обхватил его обеими руками и сразу выворотил с корнем, приволок тот дуб и бросил в воду; одним концом на земле легло дерево, а другим возле шлюпки угодило. Никита выкарабкался кое-как на берег, поцеловался с своим братом и говорит:

– Как-то теперь наш грозный царь поживает?

– Эх, брат, – отвечает Тимофей Колтома, – наш грозный царь теперь в великом бессчастье: пасёет свиней в поле, каждое утро получает фунт хлеба, кружку воды да три розги в спину.

После того стали они разговаривать, как им жить и чем кормиться?

Говорит Никита:

– Слушай, брат, мой совет! Ты меня носить будешь, потому что я без ног; а я на тебе сидеть буду да сказывать, в какую сторону идти надо.

– Ладно! Быть по-твоему: хоть оба увечные, а двое за одного здорового сойдём.

Вот Никита Колтома сел своему брату на шею и стал дорогу показывать; Тимофей шёл-шёл и пришёл в дремучий лес. В том лесу стоит избушка бабы-яги. Вошли братья в избушку – нет ни души.

– А ну-ка, брат, – говорит Никита, – пощупай-ка в печке: нет ли еды какой?

Тимофей полез в печку, вытащил оттуда всяких кушаньев, поставил на стол, и начали они оба уписывать, с голоду всё начисто приели. После того стал Никита избушку оглядывать; увидал на окошке небольшой свисток, взял его, приложил к губам и давай насвистывать. Смотрит: что за диво? Слепой брат пляшет, изба пляшет, и стол, и лавки, и посуда – всё пляшет! Горшки вдребезги поразбивались!

– Полно, Никита! Перестань играть, – просит слепой, – сил моих не хватает больше!

Никита перестал насвистывать и в ту ж минуту всё приутихло.

Вдруг отворяется дверь, входит баба-яга и кричит громким голосом:

– Ах вы, бродяги бездомные! Доселева тут птица не пролётывала, зверь не прорыскивал, а вы забрались, все кушанья приели, все горшки перебили. Хорошо же, вот я с вами разделаюсь!

Отвечает Никита:

– Молчи, старое стерво! Мы и сами сумеем разделаться. Эй, брат Тимоха, подержи её, ведьму, да покрепче!

Тимофей схватил бабу-ягу в охапку, стиснул крепко-накрепко, а Никита сейчас её за косы и давай по избе возить.

– Батюшки! Не бейте, – просится баба-яга, – я вам сама в пригоде буду: что хотите, всё вам достану.

– А ну, старая, говори: можешь ли достать нам целющей и живущей воды? Коли достанешь, пущу живую на белый свет; а нет, так лютой смерти предам.

Баба-яга согласилась и привела их к двум родникам: «Вот вам целюшая, а вот и живущая вода!» Никита Колтома почерпнул целющей воды, облил себя – и выросли у него ноги: ноги совсем здоровые, а не двигаются. Почерпнул он живущей воды, помочил ноги – и стал владеть ими. То же было и с Тимофеем Колтомою; помазал он глазные ямки целющей водой – появились у него очи, совсем-таки невредимые, только ничего не видят; помазал их живущей водой – и стал видеть лучше прежнего. Поблагодарили братья старуху, отпустили её домой и пошли выручать грозного царя из беды-напасти.

Приходят в столичный город и видят – грозный царь перед самым дворцом свиней пасёт. Никита Колтома заиграл в свисток; и пастух и свиньи пошли плясать. Елена Прекрасная увидала это из окошечка, осердилась и тотчас приказала принести пуки розог и высечь и пастуха и музыканта. Прибежала стража, схватила их и повела во дворец угощать розгами. Никита Колтома как пришёл во дворец к Елене Прекрасной, не захотел долго мешкать, схватил её за белые руки и говорит:

– Узнаёшь ли меня, Елена Прекрасная? Ведь я – Никита Колтома. Теперь, грозный царь, она в твоей воле; что захочешь, то и сделаешь!

Грозный царь приказал её расстрелять, а Никиту сделал своим первым министром, всегда его почитал и во всём слушался.

Задумал царевич жениться, и невеста есть на примете – прекрасная царевна, да как достать её? Много королей и королевичей и всяких богатырей её сватали, да ничего не́ взяли, только буйные головы на плахе сложили; и теперь ещё торчат их головы на ограде вокруг дворца гордой невесты. Закручинился, запечалился царевич; не ведает, кто бы помог ему? А тут и выискался Иван Голый – мужик был бедный, ни есть, ни пить нечего, одежда давно с плеч свалилася. Приходит он к царевичу и говорит:

– Самому тебе не добыть невесты, и коли один поедешь свататься – буйну голову сложишь! А лучше поедем вместе; я тебя из беды выручу и всё дело устрою; только обещай меня слушаться!

Царевич обещал ему исполнять все его советы, и на другой же день отправились они в путь-дорогу.

Вот и приехали в иное государство и стали свататься. Царевна говорит:

– Надо наперёд у жениха силы пытать.

Позвала царевича на пир, угостила-употчевала; после обеда начали гости разными играми забавляться.

– А принесите-ка моё ружьё, с которым я на охоту езжу, – приказывает царевна.

Растворились двери – и несут сорок человек ружьё не ружьё, а целую пушку.

– Ну-ка, наречённый жених, выстрели из моего ружьеца.

– Иван Голый, – крикнул царевич, – посмотри, годится ли это ружьё?

Иван Голый взял ружьё, вынес на крылечко, пнул ногою – ружьё полетело далеко-далеко и упало в сине море.

– Нет, ваше высочество! Ружьё ледащее, куда из него стрелять такому богатырю! – докладывает Иван Голый.

– Что ж это, царевна? Али ты надо мной смеёшься? Приказала принести такое ружьё, что мой слуга ногой пнул – оно в море упало!

Царевна велела принести свой лук и стрелу.

Опять растворились двери, сорок человек лук со стрелой принесли.

– Попробуй, наречённый жених, пусти мою стрелку.

– Эй, Иван Голый! – закричал царевич. – Посмотри, годится ли